Время быть трезвым и время быть пьяным.
Сегодня пусть будет вторая часть. Сегодня я поддаюсь, ощущаю дикую нужды напиться. Долго думал, кого бы позвать посидеть, поговорить, чтобы выговориться, чтобы так ух, и легче на душе. У каждого какой-то пунктик. Да и честно говоря, я хочу гостей у себя ровно до того момента как эти гости соглашаются ко мне ехать. Я чутко начинаю ощущать тяжесть присутствия, невозможность сказать "Да пошли вы все нахуй". Мое пространство, моее... Как только ты принимаешь гостей - все, ты в маске хорошего хозяина. Тобой управляет социум.
И вот я, по алкоголически, купил бутылку джина, уже початая, она стоит на столе. Ласковый вкус едловца внутри. Я нисколько не пьян. Но расслаблен. Деньги подходят к концу и это мой пир во время чумы. Пока еще не чума, нет, но все же.
Вторая стопка ушла вовнутрь. Кто меня читает? Надеюсь, только те, кто поймут меня. Пью из этой стопки первый раз, но она моя ровесница, может, даже старше. Из нее пил мой родной человек. Это некая связь. Может, плохая, может хорошая. Сегодня я вкушаю негативной свободы.
Приятно, что позвонил...Нет, перезвонил Никита. Приедет!) Значит, будет место разговорам, длинным разговором ни о чем и обо всем. Вот уж где непредвзятый собеседник, таких сейчас мало в моем окружении.
Третья, одинокая, за любовь. Не чокаясь. А у меня растет сестра. По юношески глупая еще, но кто сказал что я умный. К самым близким я особенно требователен. Но, признаться, требую только того, чего сам добился. От мамы требую, чтобы она самореализовалась. Она еще тот прокрастинатор. Слишком много отговорок, слишком много шансов мимо. От сестры требую, чтобы она не стала тем вещественным человеком, чтобы она росла достойно. Стычки с матерью - ненормальное явления со стороны старшего брата, но абсолютно привычное с юношеского максимализма. 15 лет. В 15 лет я уже был с длинной биографией. Все-таки детство мое было несладким. Все, что я имею сегодня - дало мне странное детство. Кто знает, вырасти я в парнике счастливой семьи, без перетурбаций, получая все, что хочу, не был бы я еще одним из тех, из обычных. В треснутом горшке гении рождаются чаще, чем в обычном. Не гений, но своеобразный человек. Такая тяга не быть таким как все. И в то же время тяжкое ощущение, что я ничем не лучше, не хуже, такой же. Четвертая.
Четвертая за вас. Не слушайте, четвертую не пьют за секс. Что за бредовый тост, не пейте четвертую за секс. Это как традиция пития у немцев. Говорят, что если когда чокаешься - не смотришь в глаза - у тебя не будет секса 10 лет. Вся Беларусь подтверждает обратное. Ты пьешь, пьешь, пьешь.
Заметил тенденцию: как я начинаю заниматься творчеством или просто обращать на себя внимание ( чувствую, что начинаю жить) появляется тяга заглушить это чувство. Надолго я застрял с осознанием своей несвободы.
Кстати, читаю сейчас книгу. Одну, как ни странно, а не 3 сразу. Маканин "Андеграунд или герой нашего времени". Читаю, и не могу понять, чем она меня зацепила. Такая насквозь бытовая, в трех словах про бомжа, его сломаную жизнь. Но все глубже. Может, потому что мне близки те далекие от социума люди? Помню, как дал рича бомжу, что копался на дружной по мусоркам, стрелял у людей. Единственное условие - я его сфотографирую. Это был жест тем, с каменными лицами, что вот, нате, выкусите. В этот момент бомж наверное даже и не понял, что сколько стоит, зато он был рад, понимал, что в чем-то он сейчас посмешище, поступается своим я, но, несмотря на наше минутное общение без слов, я чувствовал его по крайней мере ближе остальных, кто стоял рядом.
Пятая? Пятая. Без тоста. Я пишу. Перечитал. Про бомжа можно и закончить. Забавный получается пост. Вот сижу, пишу. А успел бы в универ - ну не писал бы. Есть какое-то дикое желание просто остаться в вакууме здесь, на квартире. Где всегда холодно, где есть только я, мои грязные шмотки и море возможностей прокрастинировать. Погода - дерьмо. Вот когда выпал снег - погода не дерьмо. Погода именно сейчас дерьмо, без солнца, коричневая грязь, старики за окном, бредущие туда-сюда в никуда. Иногда всматриваешься в глаза бабуль и думаешь, была ли она красивая, ведь у нее была своя жизнь, яркая, с историями. Вот ведь. Может и вы меня читаете только потому,что я молод, а значит, интересен? Так оно и должно быть.
Тягучая 6 стопка. Без тостов. Надо бы музыку поставить другую. Nicolas Jaar закончился, по второму разу его не поставлю. Надо поискать что-нибудь другое, ибо та колбаса не настраивает на мыслительную деятельность. А вот Our Ceasing Voices самое-то.
Кстати, я ощущаю себя немного шизой. Вот сижу, вместо собутыльника блог. И прочитаете это вы не сразу, а погодя, вечером, утром, днем. Но не сейчас. Эдакий записаный на диктофон разговор, как у самоубийц записка. Ее читаешь и хочеться все изменить, прорваться к уже потеряному человеку, крикнуть "нет!"
А буквы начинают путаться, как стихи, которые я писал в пьяном угаре и которыми так символично подтирался. Я голый, перед вами здесь и сейчас. Я ненавижу открываться перед кем-то, определенным, но мне нравиться писать здесь откровенно перед инкогнито.
7 стопка. Экспресс. Я первый раз в жизни почувствовал маму как сестру. старшую сестру. Как тогда, когда отец ушел, а я присматривал за сестричкой,еще пока одной. И мы были в этом мире втроем: я, сестра, мама. Мама работала на дурацкой работе, на дурацкой должности, которая ее была недостойна. Она кормила семью. Без отца, мужа, который должен быть рядом, который должен не помогать, нет, который должен отождествлять себя с семьей. Папа мой не почувствовал себя частью. Поэтому развалилась моя семья. А я был мал и глуп. Был мал и глуп. Теперь у меня травма, травма, что я в определенный момент убегу от непривычной жизни. Я улыбаюсь детям, тем, что до 7 лет. Они улыбаются мне в ответ. Именно в эти моменты я настоящий. Эта улыбка - не похабная улыбка проходящим девушкам, это не улыбка надменная что показывается забулдыгам, это не извиняющаяся улыбка. Это улыбка искренняя, наполняет тебя витаминами.
8 стопка. Мысли мчатся вперед, а руки перестают слушаться. Замызганые обои, грязный пол. Но я тут счастлив. И знаю, что моя самостоятельность рано или поздно кончиться. Квартиру купят, я видел этих покупателей, ее купят, а я вернусь обратно, к маме. Жить в этой мини-общаге, со своими запретами, без личного пространства.
Блин, не могу найти ту песню, именно ту. Washed out. Вроде они. Но где та песня?!, Заколебали меня условности, надоели. Чувствую, надо заканчивать пост и ложиться, слушать музыку. Мне, наверное, нечего сказать. Я уже в том состоянии, когда мысли спутались в клубок, непроизносимы, но особенно чувствительны, чувственны.
Последний мой совет: не пейте со всеми, иначе однажды вы окажитесь в ситуации, когда вас будут называть алкоголиком. Пейте с друзьями, один на один. В нашем возрасте большие компании знакомых людей - это зло. Оно вам вернеться и пнет под зад, создав ореол ненужной алкославы. Не знаете друзей - пейте с самим собой. Это не алкоголизм, это самокопание.
Сегодня пусть будет вторая часть. Сегодня я поддаюсь, ощущаю дикую нужды напиться. Долго думал, кого бы позвать посидеть, поговорить, чтобы выговориться, чтобы так ух, и легче на душе. У каждого какой-то пунктик. Да и честно говоря, я хочу гостей у себя ровно до того момента как эти гости соглашаются ко мне ехать. Я чутко начинаю ощущать тяжесть присутствия, невозможность сказать "Да пошли вы все нахуй". Мое пространство, моее... Как только ты принимаешь гостей - все, ты в маске хорошего хозяина. Тобой управляет социум.
И вот я, по алкоголически, купил бутылку джина, уже початая, она стоит на столе. Ласковый вкус едловца внутри. Я нисколько не пьян. Но расслаблен. Деньги подходят к концу и это мой пир во время чумы. Пока еще не чума, нет, но все же.
Вторая стопка ушла вовнутрь. Кто меня читает? Надеюсь, только те, кто поймут меня. Пью из этой стопки первый раз, но она моя ровесница, может, даже старше. Из нее пил мой родной человек. Это некая связь. Может, плохая, может хорошая. Сегодня я вкушаю негативной свободы.
Приятно, что позвонил...Нет, перезвонил Никита. Приедет!) Значит, будет место разговорам, длинным разговором ни о чем и обо всем. Вот уж где непредвзятый собеседник, таких сейчас мало в моем окружении.
Третья, одинокая, за любовь. Не чокаясь. А у меня растет сестра. По юношески глупая еще, но кто сказал что я умный. К самым близким я особенно требователен. Но, признаться, требую только того, чего сам добился. От мамы требую, чтобы она самореализовалась. Она еще тот прокрастинатор. Слишком много отговорок, слишком много шансов мимо. От сестры требую, чтобы она не стала тем вещественным человеком, чтобы она росла достойно. Стычки с матерью - ненормальное явления со стороны старшего брата, но абсолютно привычное с юношеского максимализма. 15 лет. В 15 лет я уже был с длинной биографией. Все-таки детство мое было несладким. Все, что я имею сегодня - дало мне странное детство. Кто знает, вырасти я в парнике счастливой семьи, без перетурбаций, получая все, что хочу, не был бы я еще одним из тех, из обычных. В треснутом горшке гении рождаются чаще, чем в обычном. Не гений, но своеобразный человек. Такая тяга не быть таким как все. И в то же время тяжкое ощущение, что я ничем не лучше, не хуже, такой же. Четвертая.
Четвертая за вас. Не слушайте, четвертую не пьют за секс. Что за бредовый тост, не пейте четвертую за секс. Это как традиция пития у немцев. Говорят, что если когда чокаешься - не смотришь в глаза - у тебя не будет секса 10 лет. Вся Беларусь подтверждает обратное. Ты пьешь, пьешь, пьешь.
Заметил тенденцию: как я начинаю заниматься творчеством или просто обращать на себя внимание ( чувствую, что начинаю жить) появляется тяга заглушить это чувство. Надолго я застрял с осознанием своей несвободы.
Кстати, читаю сейчас книгу. Одну, как ни странно, а не 3 сразу. Маканин "Андеграунд или герой нашего времени". Читаю, и не могу понять, чем она меня зацепила. Такая насквозь бытовая, в трех словах про бомжа, его сломаную жизнь. Но все глубже. Может, потому что мне близки те далекие от социума люди? Помню, как дал рича бомжу, что копался на дружной по мусоркам, стрелял у людей. Единственное условие - я его сфотографирую. Это был жест тем, с каменными лицами, что вот, нате, выкусите. В этот момент бомж наверное даже и не понял, что сколько стоит, зато он был рад, понимал, что в чем-то он сейчас посмешище, поступается своим я, но, несмотря на наше минутное общение без слов, я чувствовал его по крайней мере ближе остальных, кто стоял рядом.
Пятая? Пятая. Без тоста. Я пишу. Перечитал. Про бомжа можно и закончить. Забавный получается пост. Вот сижу, пишу. А успел бы в универ - ну не писал бы. Есть какое-то дикое желание просто остаться в вакууме здесь, на квартире. Где всегда холодно, где есть только я, мои грязные шмотки и море возможностей прокрастинировать. Погода - дерьмо. Вот когда выпал снег - погода не дерьмо. Погода именно сейчас дерьмо, без солнца, коричневая грязь, старики за окном, бредущие туда-сюда в никуда. Иногда всматриваешься в глаза бабуль и думаешь, была ли она красивая, ведь у нее была своя жизнь, яркая, с историями. Вот ведь. Может и вы меня читаете только потому,что я молод, а значит, интересен? Так оно и должно быть.
Тягучая 6 стопка. Без тостов. Надо бы музыку поставить другую. Nicolas Jaar закончился, по второму разу его не поставлю. Надо поискать что-нибудь другое, ибо та колбаса не настраивает на мыслительную деятельность. А вот Our Ceasing Voices самое-то.
Кстати, я ощущаю себя немного шизой. Вот сижу, вместо собутыльника блог. И прочитаете это вы не сразу, а погодя, вечером, утром, днем. Но не сейчас. Эдакий записаный на диктофон разговор, как у самоубийц записка. Ее читаешь и хочеться все изменить, прорваться к уже потеряному человеку, крикнуть "нет!"
А буквы начинают путаться, как стихи, которые я писал в пьяном угаре и которыми так символично подтирался. Я голый, перед вами здесь и сейчас. Я ненавижу открываться перед кем-то, определенным, но мне нравиться писать здесь откровенно перед инкогнито.
7 стопка. Экспресс. Я первый раз в жизни почувствовал маму как сестру. старшую сестру. Как тогда, когда отец ушел, а я присматривал за сестричкой,еще пока одной. И мы были в этом мире втроем: я, сестра, мама. Мама работала на дурацкой работе, на дурацкой должности, которая ее была недостойна. Она кормила семью. Без отца, мужа, который должен быть рядом, который должен не помогать, нет, который должен отождествлять себя с семьей. Папа мой не почувствовал себя частью. Поэтому развалилась моя семья. А я был мал и глуп. Был мал и глуп. Теперь у меня травма, травма, что я в определенный момент убегу от непривычной жизни. Я улыбаюсь детям, тем, что до 7 лет. Они улыбаются мне в ответ. Именно в эти моменты я настоящий. Эта улыбка - не похабная улыбка проходящим девушкам, это не улыбка надменная что показывается забулдыгам, это не извиняющаяся улыбка. Это улыбка искренняя, наполняет тебя витаминами.
8 стопка. Мысли мчатся вперед, а руки перестают слушаться. Замызганые обои, грязный пол. Но я тут счастлив. И знаю, что моя самостоятельность рано или поздно кончиться. Квартиру купят, я видел этих покупателей, ее купят, а я вернусь обратно, к маме. Жить в этой мини-общаге, со своими запретами, без личного пространства.
Блин, не могу найти ту песню, именно ту. Washed out. Вроде они. Но где та песня?!, Заколебали меня условности, надоели. Чувствую, надо заканчивать пост и ложиться, слушать музыку. Мне, наверное, нечего сказать. Я уже в том состоянии, когда мысли спутались в клубок, непроизносимы, но особенно чувствительны, чувственны.
Последний мой совет: не пейте со всеми, иначе однажды вы окажитесь в ситуации, когда вас будут называть алкоголиком. Пейте с друзьями, один на один. В нашем возрасте большие компании знакомых людей - это зло. Оно вам вернеться и пнет под зад, создав ореол ненужной алкославы. Не знаете друзей - пейте с самим собой. Это не алкоголизм, это самокопание.
