Забавно, поднываешь от одиночества, но в толпе. Надеешься на дружбу и взаимность, но все скатывается в какие-то злобные и животные отношения. Жлобство, эгоизм, высокомерие и невежество. Хочу сказать, что мол не таков, но нет-нет да и проскакивает.
А вообще пугает, когда звонит кто-то из очень древних номеров, явно надо что-нибудь от тебя. Да и сам уже стал упиваться безразличием и одиноким эгоизмом.
Нельзя ничего
планировать. Жизнь такая, что все обещания и планы не стоят выеденного яйца бумагой можно подтереться, обещания давать только при свидетелях и под присягой.
А все же мы свободные люди в оковах псевдокомфорта.
Хороший год получился из-за его тяжести, которая отдает в позвоночник. Для меня новый год - это окончание лета в Беларуси. Все эти елки предвещают лето на другом конце мира, настоящее лето, раскрашенное красками, а не дождями и хмурыми людьми.
Снова стал белорусом. Ходишь раздраженный, рычишь на все. Нужно душевное спокойствие. А душевное спокойствие я обретал только в одном месте. Гоа.
Так и получилось, что любить можно разное. Маму. Работу. Деньги. Девушку. А я люблю Гоа, в этот промежуток в четыре года это было моим местом силы, моей хтонью, с изъянами, романтизируемое, но мое.
Заканчивая, выскажу, что не страдаю я от одиночества. Но лучше угостите меня свинцом, чем такими женами
А вообще пугает, когда звонит кто-то из очень древних номеров, явно надо что-нибудь от тебя. Да и сам уже стал упиваться безразличием и одиноким эгоизмом.
Нельзя ничего
планировать. Жизнь такая, что все обещания и планы не стоят выеденного яйца бумагой можно подтереться, обещания давать только при свидетелях и под присягой.
А все же мы свободные люди в оковах псевдокомфорта.
Хороший год получился из-за его тяжести, которая отдает в позвоночник. Для меня новый год - это окончание лета в Беларуси. Все эти елки предвещают лето на другом конце мира, настоящее лето, раскрашенное красками, а не дождями и хмурыми людьми.
Снова стал белорусом. Ходишь раздраженный, рычишь на все. Нужно душевное спокойствие. А душевное спокойствие я обретал только в одном месте. Гоа.
Так и получилось, что любить можно разное. Маму. Работу. Деньги. Девушку. А я люблю Гоа, в этот промежуток в четыре года это было моим местом силы, моей хтонью, с изъянами, романтизируемое, но мое.
Заканчивая, выскажу, что не страдаю я от одиночества. Но лучше угостите меня свинцом, чем такими женами
